Кабанов Виктор Сергеевич
Есть такое высказывание: «незаменимых людей нет». Обычно его используют руководители различных предприятий и организаций, когда пытаются оправдать увольнение или сокращение своих подчиненных. Я соглашусь с этим высказыванием, только наполовину. Возможно, есть в некоторых сферах деятельности люди, которых со временем можно и нужно заменять, пополнять ряды работников и служащих молодыми кадрами. Но есть небольшой процент людей, с уходом которых начинаешь понимать, что человек был незаменим.
Виктор Сергеевич Кабанов является именно таким человеком, преданным работе всей душой! Это человек с богатой жизненной энергией, которую он излучает, когда с ним общаешься. Несмотря на свой возраст 72 года он полон жизненных сил. Он кладезь информации. Это человек, который сделал себя сам и, впоследствии, помог стать людьми, «Человеками» с большой буквы, многим другим. 46 лет своей жизни он отдал работе пожарной охране. Он тот, кто и днем и ночью в любые климатические условия, готов был прийти к тебе на помощь и защитить от беды. Он человек-история!
Наш разговор сразу начался с рассказов о тушении пожаров, в которых принимал участие мой собеседник.
- В пожарной охране нам приходилось не только тушить пожары – рассказывает Виктор Сергеевич, - но мы готовы были и сжигать! Как-то в районе Диксона произошло крушение траулера «Монголия». При крушении он завалился на бок, днище пробило, и на Карском море образовалась нефтяная пленка. К нам обратились представители «Рыбпрома» с просьбой помочь сжечь траулер, в котором находилось три емкости со ста двадцатью тонн горючего. Я «сколотил» бригаду из нескольких человек и мы вылетели на место крушения траулера. В течение недели составили планы по сжиганию траулера, распределили людей, кто и за что должен отвечать, согласовали со всеми партийными и советскими органами. И вот, в день, когда все приготовления были окончены, нас собрали у секретаря райкома. Он сообщил, что сжигание траулера придется на некоторое время отложить. Оказывается, крушение и дальнейшее сжигание «Монголии» совпало с другим значимым событием – экспедиция Федора Конюхова на Северный полюс. Данное мероприятие собирались приехать и запечатлеть представители из 70 стран. Мы не стали дожидаться, когда журналисты разъедутся и отправились обратно на службу, а уже позже узнали, что сами работники «Рыбпрома» постепенно сожгли траулер по нашим расчетам.
- Как-то, помню, позвонили мне с Москвы. Горностаев тогда отсутствовал, он в ту пору уже был начальником Управления. Мне сообщили, что к нам в Красноярск приезжают представители из «Грузинского научного фильма». И мы должны были организовать для них учения по тушению пожаров в разных условиях.
Я поехал встречать режиссера в аэропорт, мне описали его внешность, а ему, видимо, описали меня. Когда режиссер прилетел, то кинулся мне на шею. Мы обнялись как старые хорошие друзья, которые давно не виделись. С ним было два оператора, фамилии их не помню, а звали их - Афто и Дато, а фамилию, имя и отчество режиссера я никогда не забуду - Шембель Самуил Срулевич!
Фильм снимался про космос и пожарную охрану. Самуил пояснил, что хотел бы снять тушение лесного пожара, пожара на лесоскладе и пожара в населенном пункте. Я созвонился с начальником отряда пожарной охраны города Лесосибирска и попросил организовать учения к нашему приезду.
К Лесосибирску мы шли на катере, на берегу нас уже ждал российский внедорожник – УАЗ. Сначала решили провести учения по тушению пожара на местном лесокомбинате. Созвонились со всеми органами власти, все согласовали. На каждом комбинате на случай пожара в боевом расчете стояли по три переоборудованных танка. Когда танки едут по городу шум и вибрация стоит сильная и жители города знают, что случилась беда - пожар на комбинате.
Значит, заехали на комбинат, всех расставили по местам, операторы заняли свои места. Приготовились и дали «отмашку». Начались учения. Режиссер был очень сильно доволен отснятым материалом. На следующий день мы снимали пожар в лесу совместно с местным пионерлагерем. И напоследок, оставили съемки пожара в населенном пункте. Деревушку нашли где-то в 5 км. от г. Лесосибирска. Еле-еле туда добрались на «Уралах», дороги-то нет. Это был заброшенный леспромхозовский поселок, в котором проживало две или три семьи. Остальные финские щитовидные дома пустовали. Как обычно, всё просчитали: в какую сторону ветер дует, где находится водопроводная башня, сколько метров от водоемов. Подожгли… И вдруг, ветер резко меняет направление и начинает дуть в сторону жилых домов. Вот тут я «взревел»! – засмеялся Виктор Сергеевич, - и стал командовать по-настоящему. А режиссер с операторами довольны, все как в жизни. Организацией учений наши грузинские друзья остались довольны.
- Еще помню, - рассказывает Виктор Сергеевич – это пожары на буровых. При мне в крае было три таких газовых пожара на буровых, первый и самый большой на Пеляткинском месторождении. Это между Дудинкой и Норильском. Об этом я пожаре подробнее расскажу.
Вылетели Кацман - заместитель начальника Управления, Поплевичев - начальник отдела техники и я - инженер отдела службы. В течение месяца мы готовились к тушению! Так долго готовились потому, - опередив мой вопрос, пояснил Виктор Сергеевич, - что и пожары такие мы ни разу не тушили, и людей не было. Мы, сначала, хотели сюда командировать пожарных, так нам самим жить негде было. Втроем на двух полках поочереди спали. – Заулыбался мой собеседник. - Нам пришлось обучать местных буровиков как тушить пожар, как работать с лафетным стволом, как прокладывать трубопровод. К нам на помощь приехали из Тюмени два представителя – один по тушению, а другой по закрытию скважин. Когда мы приехали на скважину Григорьев, герой социалистического труда, специалист по установке задвижек посмотрел на нас и сказал, чтоб нам выдали специальную одежду. Мы-то приехали в валенках и шубах. А на улице мороз -50С, ветрище. Нам дали сапоги, на пару размеров больше, чтобы одевать их с носками из шкур, ватники обтянутые брезентом, вместо шубы телогрейка с резинками и капюшоном. В таком обмундировании нам мороз был не страшен!
И вот мы первый раз пошли смотреть на скважину и пожар. Впереди идет Григорьев, потом Кацман, я и замыкает нашу делегацию Поплевичев. Разговаривать было бесполезно, в ушах вата, смоченная в вазелине. Это было нужно для того, чтобы нагрузку на уши снизить, рев стоял такой, что земля тряслась - с такой скоростью выходил газ, под большим давлением. Я брал у сварщиков электрод и в газовую струю его толкал, а электрод не проходит сквозь струю, а скручивается по спирали! Такой силы был поток!
Общаться все время, пока находишься вблизи скважины, приходилось только жестами. У Кацмана даже шапка обгорела под каской, пока мы там находились. Осмотрев все, вернулись в лагерь и начали производить расчеты и готовиться к тушению. Технология тушения скважины сложная. Но нам повезло, недалеко от скважины озеро было, мы проложили трубопровод, установили мотопомпы. Под трубопровод угли клали, на улице -50С, вода если пойдет, то сразу же замерзнет. Когда приступили к тушению, то угли под водопроводом поджигали. Тушили струями воды снизу и потихоньку вверх поднимались. Но силенок не хватало, пламя как «ухнет» со взрывом, и опять до низу. Снова стали подниматься постепенно вверх и, в результате, за несколько часов потушили. Но это пол беды, надо еще задвижку установить, иначе газ ветром отнесет в сторону населенного пункта и там он может взорваться.
Задвижка весила 500 кг. Через специальное ушко на задвижке и через отверстия в устье скважины продели тросы и трактором лебедкой подтягивали постепенно. Давление-то большое один трос не выдержал и порвался. Так эту задвижку, как соломенную в сторону отнесло. Пришлось начинать все сначала. Кое-как установили задвижку.
Кстати, нам удалось наблюдать необычное явление, о нем ни в одной научной книге не было написано. Когда пожар потушили, и шла подготовка к установке задвижки, один из дежурных вызывает нас к скважине. Мы приходим и наблюдаем, как в устье скважины, в середине газового потока, появляется светящийся шар. Потом свечение прекратилось, и на месте шара искра пробежала, но ничего не загорелось. Так красиво было! Что это было мы до сих пор не знаем, но все подробно, что мы видели - описали. Куда потом записи делись – тоже не знаю.
- А бывали случаи, когда вы подвергались риску, Виктор Сергеевич?
- Бывали, конечно, как же без них. Вот, например, там же на Пеляткинской скважине, была метель, полярная ночь и я не заметил прорубь, занесло ее немного. Так я в нее и угодил. Инстинкт самосохранения сработал: я, когда падал, руки раскинул в стороны и не ушел под лед. Как выбрался, меня всего сковало льдом и я, словно робот двигался. Но ничего, не заболел даже.
Второй случай был в городе Канске, дома в Каменном квартале горели. Я проверял сварщиков, залез на крышу одного из домов, вокруг все в дыму, я оступился и упал на чердак. Меня тогда голубиный помет спас. На том чердаке много лет голуби жили. Вот и спасло это меня от переломов при падении. Тоже оттуда еле-еле выбрался, за края крыши цеплялся, на руках подтягивался.
- Виктор Сергеевич, а страшно вам когда-нибудь было?
- Нет, никогда, - не задумываясь, ответил Виктор Сергеевич, когда ты находишься в определенной ситуации, видишь цель, то абстрагируешься от всего. Просто идешь и делаешь все, чтоб достичь цели, полностью отключаешься от реальности. А когда все зависящее от тебя ты сделал, начинаешь оценивать ситуацию, анализируешь свои поступки, которые не всегда соответствуют установленным нормам и отдаваемым приказам. Случай был на пожаре. Многоэтажный дом горел. Мы на пожар прибыли, а электроэнергию еще не отключили, но принято решение – тушить огонь. На разведку в подвальное помещение направлены были трое пожарных. Их током ударило, и они погибли на месте. Тогда Романова уволили, он был дежурным по городу. Много по этому делу разбирательств проводилось… И вот, буквально, некоторое время спустя случился еще один подобный пожар. Только отличался он от предыдущего тем, что когда мы прибыли на вызов в окнах метались и просили о помощи женщины и дети. Они кричат, а электроэнергию в здании еще не отключили. По всем правилам надо ждать электриков, чтоб они обесточили здание, а уже потом необходимо приступать к спасению людей и тушению. Но я не могу ждать! Там же люди! Их надо спасать! И я на свой страх и риск (зная, чем может это окончится) начинаю спасение. Я грудного ребенка на том пожаре на ладошке вынес. Маленький был совсем…
После небольшой паузы мы продолжили.
- Я знаю, Виктор Сергеевич, что вы были командиром взвода военно-спортивного лагеря «Юный пожарный».
- Да, я каждое лето ездил в лагерь. В основном там ребятишки были от 7 до 18 лет из интернатов № 1 и № 6 г. Красноярска. Обучали мы их пожарному делу, оказанию первой помощи. Дисциплина в лагере была жесткая. К нам постоянно комиссии разные водили. У нас все блестело, территория убрана была. Я с детьми строг был, но справедлив. Когда надо - поругаю, многие даже грозились убить меня! - Виктор Сергеевич засмеялся. – Но потом спасибо говорили.
Был парнишка, помню - Костя Кравченко – отличник круглый в школе. Он так проникся моим делом, что после окончания школы поехал поступать в пожарное училище. Мать его очень недовольна была, ругала меня сильно, она-то хотела, чтоб сын врачом стал, чтоб в Мединститут поступил. А тот наперекор матери уехал, поступил, отучился в училище и стал работать в пожарной охране. Спустя много времени парад был, уж не помню по какому случаю, и я вижу в одной из колон Костя марширует. Стройный, высокий, в форме – красавец! Просто любо-дорого посмотреть! Мать его на трибуне сидела, меня увидела - заулыбалась, благодарить стала за то, что сын таким стал. В гости приглашала, я, кстати, ходил к ним на чай.
А самую приятную благодарность я от пацанов в лагере получил. В то лето к нам в лагерь «Юный пожарный» привезли восьмерых мальчишек из детского дома, круглые сироты. Бывало, хулиганили они, как без этого, я их ругал, спуску не давал. Но когда домой ездил, то обязательно гостинцы им привозил, некому ж их навещать-то было. И вот как-то, возвращаюсь я поздно вечером в лагерь после отбоя. Вижу, свет горит в столовой. Ну, думаю, опять сорванцы хулиганят или воруют что-то! Сейчас я им поддам! «Залетаю» в столовую, а они сидят за столом, в середине которого картошка на сковороде жаренная. Один из пацанов говорит: «Виктор Сергеевич, вы задержались и на ужин не попали. Мы вот решили вам картошку пожарить, вы же голодный». А я-то из дома шел, сытый, но они-то старались, жарили картошку. Я сел за стол, взял вилку и ем, потом говорю, помогайте ребятки, много нажарили, один не съем. И вот мы все вмести ели эту картошку, а у меня в горле комок стоит, есть не могу, слезы наворачиваются.
- Вы с пожарной охраны на пенсию уходили, вам не жалко было оставлять свой пост, вы же жили на работе.
- Вот именно жил, не было у меня ни праздников, ни выходных. Я все время пока молодой был - удивлялся, тому, как другие руководители на пенсию со слезами уходили. Чего плакать – живи, отдыхай. Никаких забот, пока сам на их месте не оказался…- голос у моего собеседника задрожал и он замолчал.
Виктор Сергеевич стал перебирать фотографии, которые он принес с собой для того, чтобы рассказать о событиях, которые запечатлены на них.
- Вот это фотография сделана, когда горел в Лесосибирске «Маклаковский лесокомбинат», я тогда милиционера ударил, он не хотел помочь тушить огонь нам. Тогда пожарные совсем без сил уже были, сутки без отдыха тушили. Думал, меня уволят, но все обошлось…
Я сидела рядом и с интересом слушала этого удивительного человека. Каждая фотография - это кусочек его жизни. Он еще очень много, долго и интересно рассказывал мне и о своем детстве, и об учебе в школе, и о занятиях спортом, и об учебе в пожарном училище, о жене, и о сыне и, конечно же, о любимой работе. Он говорил, говорил, и глаза его блестели. Он вновь окунался в тот мир, которым делился со мной. Он делился своей жизнью, ставшей частью истории пожарной охраны нашего края. И уже прощаясь, Виктор Сергеевич сказал:
– Как-то не хорошо, что я все о себе, да о себе. Я ж не один тушил пожары, нас, бравых ребят, много было. Это и Зиновьев, и Горностаев, и Поплевичев, и Кацман, и Коньков - мой первый учитель, и много других. Надо и о них, что-то написать, а? Ведь я был бы никто, если бы не они. Мне всегда везло по жизни, с самого детства, меня окружали замечательные, душевные люди. Я всем им благодарен!
Виктор Сергеевич Кабанов награжден орденом «За личное мужество», медалями «За безупречную службу», «За отвагу на пожаре», имеет знак «За отличную службу». Следует также отметить, что выйдя в 1996 году на пенсию, Виктор Сергеевич еще 8 лет возглавлял Красноярское Всероссийское добровольное пожарное общество, где также продолжил свою работу на благо пожарной охраны.
